Мертвые души, или похождения Чичикова (Гоголя)

поэма.

["Мертвые души", по выражению Гоголя, "являются историею его собственной души". О сюжете поэмы, рассказанном Гоголю Пушкиным, "Авторская исповедь" и "Четыре письма" Соч. Гоголя т. IV, Д. Анненков. Воспоминания. СПБ. 1909 г. (статья: "Гоголь в Риме"), А. Н. Веселовский. "Этюды и характеристики" М. 1907 г. ("Мертвые души"). В письме к М. П. Погодину от 30 марта 1837 г. Г. говорит: "теперешний труд мой его (Пушкина) создание". (Письма Г. т. I. СПБ. 1901 г. стр. 437).]

— В течение шести лет (1835—1840 гг.) вырабатывались и отделывались автором первые шесть глав первой части; последние три главы писались гораздо скорее. Готовая уже рукопись первого тома по несколько раз переписывалась и снова обрабатывалась Г. Осенью 1841 г. Г. покинул Рим и отправился в Россию печатать поэму. В декабре, переписанная писцом, рукопись была представлена в Цензурный комитет, но труд обработки продолжался и в это время. Цензурные мытарства Г. начались. Цензор Снегирев, который был "несколько толковее других", объявил Г., что "рукопись он находит совершенно благонамеренной, и в отношении к цели, и в отношении впечатления, производимого на читателя, и что кроме одного незначительного места — перемены двух-трех имен — нет ничего, что б могло навлечь притязания цензуры самой строгой". Снегирев, однако, вскоре же был "кем-то сбит с толку" и представил рукопись в Комитет. Здесь произошло нечто совсем неожиданное. "Как только Голохвастов, занимавший место президента, говорит сам Г. [Письмо Г. к П. А. Плетневу от 7 января 1842 г. ("Письма Н. В. Г." СПБ. 1904 г. т. 2-й, стр. 136—137).] услышал название: "Мертвые души", он закричал голосом древнего римлянина: "Нет, этого я никогда не позволю: душа бывает бессмертна, мертвой души не может быть, автор вооружается против бессмертия". Насилу наконец мог взять в толк умный президент, что дело идет об ревижских душах. Как только взял он в толк и взяли в толк вместе с ним другие цензора, что "мертвые" значит ревижские души, произошла еще большая кутерьма. "Нет", закричал председатель и за ним половина цензоров: это и подавно нельзя позволить, хотя бы в рукописи ничего не было, а стояло только одно слово: "ревижская душа"; уж этого нельзя позволить, это значит — против крепостного права". Наконец сам Снегирев увидел, что дело зашло уже очень далеко; стал уверять цензоров, что он рукопись читал и что о крепостном праве и намеков нет, что даже нет обыкновенных оплеух, которые раздаются во многих повестях крепостным людям; что здесь совершенно о другом речь; что главное дело основано на сплошном недоумении продающих и на тонких хитростях покупщика и на всеобщей ералаши, которую произвела такая странная покупка; что это — ряд характеров, внутренний быт России и некоторых обитателей, собрание картин самых невозмутительных. Но ничего не помогло. "Предприятие Чичикова", стали кричать все, "есть уже уголовное преступление". "Да впрочем и автор не оправдывает его", — заметил мой цензор. — "Да, не оправдывает, а вот он выставил его теперь, и пойдут другие брать пример и покупать мертвые души". — Вот какие толки! Это толки цензоров-азиатцев, то есть людей старых, выслужившихся и сидящих дома. Теперь следуют толки цензоров-европейцев, возвратившихся из-за границы людей молодых. Что вы ни говорите, а цена, которую дает Чичиков (сказал один из тихих цензоров — Крылов), цена два с полтиною, которую он дает за душу, возмущает душу. Человеческое чувство вопиет против этого. Хотя, конечно, эта цена дается за одно имя, написанное на бумаге, но все же это имя — душа, душа человеческая; она жила, существовала. Этого ни во Франции, ни в Англии и нигде нельзя позволить. Да после этого ни один иностранец к нам не приедет". Это главные пункты, основываясь на которых произошло запрещение рукописи. Я не рассказываю вам о других мелких замечаниях, как то в одном месте сказано, что один помещик разорился, убирая себе дом в Москве в модном вкусе. "Да ведь и государь строит в Москве дворец!" — сказал цензор. Тут по этому поводу завязался у цензоров разговор, единственный в мире. Потом произошли другие замечания, которые даже совестно пересказывать, и наконец дело кончилось тем, что рукопись объявлена запрещенною, хотя Комитет только прочел три или четыре листа." Г., не дожидаясь "закрепления" запрещения, взял рукопись обратно и через бывшего наездом в Москве Белинского отправил поэму в Петербург "под покровительство сильных друзей"; благодаря им петербургский Цензурный Комитет разрешил печатание поэмы, но цензором Никитенко была зачеркнута красными чернилами от начала до конца вся "Повесть о капитане Копейкине". Г. принялся за вторичную переделку повести для цензуры: "генералов и все выбросил". После долгих ожиданий и волнений первая часть поэмы наконец в мае 1842 г. вышла из печати в 2400 экземплярах (Москва, 1842 г.). Второе издание поэмы (Москва. 1847 г.) Гоголь дополнил предисловием "к читателю от сочинителя", которому придавал большое значение. Второе издание "М. Д." появилось одновременно с "Перепиской с друзьями". В не урезанном цензурой виде "Повесть о капитане Копейкине" появилась лишь в тихонравовском издании "Соч. Г.".

Агашка. — Акулька. — Алексей Иванович (полицмейстер). — Алкид. — Андрюшка. — Антонов, Иван. — Бабы. — Барыни. — Беребендовский. — Будочник. — Бегушкин. — Вице-губернатор. — Волокита, Никита. — Генерал-губернатор. — Губернатор. — Гувернантка. — Дама приятная во всех отношениях. — Дама просто приятная. — Дамы. — Дочка губернаторская. — Доезжай-не-доедешь. — Дробяжкин. — Елизавет-Воробей. — Еремей. — Золотуха. — Иван, о. — Иван Антонович. — Иван Григорьевич (председатель палаты). — Иван Колесо. — Исправник. — Карякин, Еремей. — Кирилла протопопа сын. — Кирилл, протопоп. — Кифа Мокиевич. — Копейкин. — Коробочка. — Коровий Кирпич. — Кувшинников. — Куку, m-r. — Купцы. — Кучер. — Кучер прокурора. — Мавра. — Македония Карповна. — Максимов. — Манилов. — Маниловы: Алкид, Фемистоклюс, Лизанька. — Машка. — Меланья. — Мижуев. — Милушкин. — Миняй. — Митяй. — Михеев. — Мокий Кифович. — Мужики. — Мужчины. — Неуважай-Корыто. — Ноздрев. — Павлушка. — Пелагея. — Перхуновский. — Петрушка. — Плюшкин. — Плюшкины. — Поручик из Казани. — Порфирий. — Почтмейстер. — Прасковья Федоровна. — Приказчик Манилова. — Пристав частный. — Пробка, Степан. — Прокурор. — Прошка. — Родственница Чичикова. — Самойлов. — Селифан. — Сибиряков, Савелий. — Сидор, о. — Слуга. — Трактирный. — Собакевич. — Собакевич, Феодулия Ивановна. — Сорокоплехин, Еремей. — Сысой Порфирьевич. — Телятников. — Трухачевский. — Учитель детей Манилова и Плюшкина. — Учитель Чичикова. — Фетинья. — Человек молодой. — Чиновники. — Чипхайхилидзев. — Чичиков, Иван. — Чичиков, Павел Иванович. — Штабс-ротмистр. — Федоров, Василий. — Федотов. — Фемистоклюс.